Последние
Я обещаю вам сады,
Где ни шансона, ни рекламы,
Ни нудных прений из-за хлама,
Ни философской ерунды,
Где ни шансона, ни рекламы,
Ни нудных прений из-за хлама,
Ни философской ерунды,
Стихи для Катарины
Замерзают года на розетке окна –
Бог рисует алмазом безлюдный Эдем.
Ты идешь коридорами, снова – одна,
Замерзают года на розетке окна –
Бог рисует алмазом безлюдный Эдем.
Ты идешь коридорами, снова – одна,
* * *
Когда Отец швырнул тебя на камни,
Еще не наделенного дыханьем,
Он проверял на прочность наши ткани,
Когда Отец швырнул тебя на камни,
Еще не наделенного дыханьем,
Он проверял на прочность наши ткани,
"музыкой навеяло" ;) -
Редко когда меня тянет на пародии, но тут не вынесла душа...
На носу прожилки, с мутно-серым взором -
Нудная училка с ежегодным вздором,
Редко когда меня тянет на пародии, но тут не вынесла душа...
На носу прожилки, с мутно-серым взором -
Нудная училка с ежегодным вздором,
Если ты монархом голым
Не готов предстать в Сети,
Не рифмуй глагол с глаголом,
А словарик перечти!
Не готов предстать в Сети,
Не рифмуй глагол с глаголом,
А словарик перечти!
***
Чем рожа в зеркале более пакостна,
Чем ароматней бурлит болото,
Тем большие дозы ехидства и пафоса
Чем рожа в зеркале более пакостна,
Чем ароматней бурлит болото,
Тем большие дозы ехидства и пафоса
Равнодушные сделают вид,
На костях неленивые спляшут...
Новостной интернет ядовит,
Как отходы заводов на пляжах.
На костях неленивые спляшут...
Новостной интернет ядовит,
Как отходы заводов на пляжах.
Аморальные уроды возле мусоропровода
Зачинают продолженье пролетарских генетических цепей.
Зевс, Персей и Андромеда отмечают день победы
Над эгейским Моби Диком, и смертельно им завидует Цефей.
Зачинают продолженье пролетарских генетических цепей.
Зевс, Персей и Андромеда отмечают день победы
Над эгейским Моби Диком, и смертельно им завидует Цефей.
Я хочу разговоров в холодном подъезде -
Прыгать с темы на тему, чтоб душами слиться.
Я тоскую по песням для трав и созвездий,
По надеждам и планам, которым не сбыться.
Прыгать с темы на тему, чтоб душами слиться.
Я тоскую по песням для трав и созвездий,
По надеждам и планам, которым не сбыться.
Пирогом в столовой нашей называют тесто с кашей,
а обрезки птичьих ляжек – это, граждане, гуляшик.
Борщ – томатные помои, цвета выцветших обоев,
а кассирши – как ковбои после длительных побоев.
а обрезки птичьих ляжек – это, граждане, гуляшик.
Борщ – томатные помои, цвета выцветших обоев,
а кассирши – как ковбои после длительных побоев.
Где это видано, кто тебя выдумал,
Город без имени, год без весны?
Строго отмерены местом и временем
Все откровения, нежность и сны.
Город без имени, год без весны?
Строго отмерены местом и временем
Все откровения, нежность и сны.
Hевольная дань пионерскому детству,
Сутулость души от заученной позы --
Придирчивый цензор: "Каков он там, дескать,
Общественный смысл у стихов или прозы?"
Сутулость души от заученной позы --
Придирчивый цензор: "Каков он там, дескать,
Общественный смысл у стихов или прозы?"
Салют. Салат. Селедка в шубе.
Итоги. Тосты. Дискотека.
Ночь, перепой, такси, аптека.
Хорей, чуть слышный в белом шуме.
Итоги. Тосты. Дискотека.
Ночь, перепой, такси, аптека.
Хорей, чуть слышный в белом шуме.
Отблески на воде. Плющ, кипарис и мирт.
Ночь за твоим плечом мятна и бледнолика.
Что нам еще любить, если не этот мир?
Если его любить - то не избегнуть лиха.
Ночь за твоим плечом мятна и бледнолика.
Что нам еще любить, если не этот мир?
Если его любить - то не избегнуть лиха.
На той стороне, где мы -
Время трехлетней зимы,
Пир во время чумы,
И совесть болит, как зуб.
Время трехлетней зимы,
Пир во время чумы,
И совесть болит, как зуб.
Бывает бессмертье в граните и бронзе,
Бывает бессмертье в поэме и в прозе,
В музейной витрине: засушенной розе
И фотке с женой...
Бывает бессмертье в поэме и в прозе,
В музейной витрине: засушенной розе
И фотке с женой...
