В Интернете есть ролик про бабушку и Альцгеймер,

и не то чтоб его возможно смотреть без слёз.

Человек живёт по закоротившей схеме,

человек не воспринимает себя всерьёз,

собирает углы и по ним собирает крошки,

и одно из имён господних твердит, твердит,

не отличает вилку от, скажем, ложки,

и ногами вперёд выносят ему вердикт.

Эта старая женщина роется в старых сумках,

и сберкнижка воспоминаний горит в огне;

эта старая женщина роется в старых сутках,

и плодами Тантала память плывёт над ней.

Непонятно, в чем божья авторская задумка,

почему эта женщина падает и встаёт,

снова падает головой в табуретный угол;

кто-то в церкви поёт: "Да святится имя Твоё".

Я пытаюсь представить жизнь её до момента,

на неё обвалившего крест, что она несла.

Вдруг она умела играть на трёх инструментах,

никому не жалела добра, не желала зла;

вдруг пахала - в прямом и в переносном смысле;

паковала посылки на фронт, находясь в тылу.

А теперь у неё ни о ком ни единой мысли,

и она лежит на холодном своём полу.

Дети где-то в других городах, на иных планетах,

и смеются они, и заводят своих детей,

а быть может, что никого у неё и нет, и

глаза у неё - пустой и ещё пустей.

В клипе видно, как муж (или брат, или врач) приходит,

и с холодного пола к кровати тащит её.

И уходит из кадра, а беженка в переходе

всё поёт и поёт: "Да святится имя Твоё".

В Интернете есть ролик про дедушку и Альцгеймер.

Или, может, про бабушку. Бабушку, точно, да.

Я не помню, чем различаются гей и геймер,

почему сегодня не кончится никогда.

И мне сорок лет, а детей моих - ни в проекте,

ни в помине, я здесь одна как перст,

но почему-то по комнате скачут дети,

я пеку пирожки, почему-то никто не ест.

Я торгую на рынке вязаными носками.

У меня есть медаль и гордость не за себя.

На обоях - рисунок внука, почти наскальный.

Фотографии в чёрных рамках опять не спят.

Я передам, что мы победили немцев,

и за билет, конечно же, передам.

Восемьдесят четыре, проблемы с сердцем,

заплатить за свет, из крана течет вода.

На каком ты фронте, гаснет слеза в плафоне,

кто приходит, на полу лежать не даёт.

И невидимый голос в сломанном патефоне

всё поёт и поёт "Да святится имя Твоё".

Больше стихов: vk.com/stefaniadanilova

Книги "Веснадцать" и "Неудержимолость" есть на Ozon.ru

Войти