Сергей Коняшин

Песня
Яркий свет из чужого окна
Льётся крымской коллекцией вин.
Ты, быть может, сейчас не одна.

Круг луны над волнами размыт, одинок и несветел.
Крупной рябью топорщат морские просторы ветра.
В ледяном и суровом краю распоясался ветер.
И, вцепившись в борта, словно нервы, дрожат леера.

Жажда мести застыла в его глазах,
Не топорщится больше холка –
Мой отец был в тамбовских убит лесах.
Он был волком, убили волка.

Золотятся лазурные блики
В синеве безграничных просторов.
Настороженно хмурятся лики
На стенах православных соборов.

Время бьётся прибойной волною
В побережье погибшей мечты.
Я навечно ворота закрою
В нашем доме, где не была ты.

Сцена – очень тяжёлое бремя, но
Твоё имя – главная роль!
Всем актёрам страны одновременно
Не сыграть твою жизнь – и боль.

Не услышать ни крика, ни стона,
Ни ревущих футбольных арен,
Надо мной прокричала ворона –
Предвозвестник больших перемен.

Всем жившим и живущим в общаге № 1 МГИМО посвящается.
Все имена, события и названия – полностью вымышленные.
Любое совпадение с действительностью – не более чем досаднейшая случайность.
Я покину родную общагу.

I
Он шёл по следу за отцом.
Нашёл, – но спёрто
Запахло кровью и свинцом.

Надоело дыхание вьюг.
Лёд набился в морщины низин.
Я уеду отсюда на юг,
Где с мечети кричит муэдзин.

Не Христос, не святой, не пророк.
Просто полон слепого отчаянья.
Одинок. Одинок. Одинок.
И закидан камнями раскаянья.

Новороссийским парням, погибшим в Чечне
Вот и жизни печальный итог
Подведён траекторией пули.
Он не сделал всего, что он мог.

Объектив – наша прорезь прицела.
Микрофон – наша радиосвязь.
Мы останемся живы и целы.
Мы идём, ничего не боясь.

Я вижу горы. Над ними – небо. Немое море ушло во мрак. Горят узоры на корке хлеба – то смерть и горе дают нам знак.
К чему стремленья? К чему сомненья? К чему руины на островах, когда сраженья и пораженья нас всех зароют в холодный прах?

Я себя у судьбы украду,
Чтобы спрятать в московскую ночь,
Что и сам я потом не найду,
И никто мне не сможет помочь.

Раз – парашют, два – парашют,
И люди виснут, словно грузы.
Из синевы к земле плывут
Четыре шёлковых медузы.