Евфросиния Капустина

Страшно смотреть в глаза
Больно смотреть на свет
Боязно, вдруг, узнать — света с сего дня нет
Шествие по Пути — в шелест своих шагов

Сонно
Сосново
Северно
Иссиня гулки дни

Лето
А значит — пора лететь
Вытянуть руки навстречу птицам
Лето

Если лишать излишка, то только боли
Если бывать избытком, то только сна
В каждом звукомолчащем синеет поле,
В каждом слечившем зиму болит весна

знаешь, мы в будущем тоже будем —
словом,
идущим дальше.
время врастает в скелеты судеб,

Я тебя создала по крохам за много лет: из весенних капелей, падавших мне в ладонь, из плакатно пестревших вырезок из газет, из разрезанных бритвой вен – поперёк и вдоль. Рисовала тебя дождём, подмешав озон, и лазури для глаз брала у самих небес. Про секунды мне пел с экрана И. Д. Кобзон, а я за женьшенем бежала в кедровый лес. Я ткала тебя из травы, луговых цветов. Вышивала твою звезду по глухим ночам. И боясь – получится что-нибудь, да не то, изучала в античных книгах азы начал.
Не была сама ни успешной, ни чем-то сверх. Создавала тебя по крохам и вдруг – ты есть! Совершеннее всех трёхмерных хрустальных сфер, утончённее кружев всех деревянных резьб. Посадила любовь на стог, под решётку слег, испугавшись тебя, ожившего здесь, сейчас.
С неба падал порванный ветром декабрьский снег,
Замирая в ладонях,

Мне снился синий сон. Скрипела, пела скрипка.
Мне снился синий цвет, размноженный на тьму.
Дремал ковылий луг. Вода струилась гибко.
А я шагал и брёл в индиговом плену.

По-апостольски просто,
По-мальчишьи боясь,
Шла за мной по погосту
Граченогая грязь.