Последние

Посмотрите налево - там сад с запыленными статуями,
Посмотрите на небо - там пляшет игольчатый дождь
Мы когда-то здесь не были, мы строчки извечного статута,
Где никто на себя не похож
Посмотрите на небо - там пляшет игольчатый дождь
Мы когда-то здесь не были, мы строчки извечного статута,
Где никто на себя не похож

Приходи
Приходи
Приходи
И сходи с ума,
Приходи
Приходи
И сходи с ума,

Если родился творцом - тяжелее судьбы нет
В бледном окне мечется лунный свет
Если родился творцом, то твори судьбу,
Не расточаясь на всякую ерунду
В бледном окне мечется лунный свет
Если родился творцом, то твори судьбу,
Не расточаясь на всякую ерунду


Комнаты шестиугольник, силуэт лунной улыбкой выхвачен,
Где-то под окнами спелись дуэтом коты
;
Новая ночь, в новом городе, из той бесконечной тысячи
Где-то под окнами спелись дуэтом коты
;
Новая ночь, в новом городе, из той бесконечной тысячи

Несвоевременность твоих прикосновений
Пронзает, губит, действует как яд
И сладкою и тягостную ленью
Насмешливо глаза твои горят
Пронзает, губит, действует как яд
И сладкою и тягостную ленью
Насмешливо глаза твои горят

Мне все кажется, что я живу не своей судьбой, пленена, околдована уличной голытьбой, что бросает мне в окна комками песок и грязь
Все по пьяни
Как разглядеть средь граффити вязь старых рун на промокшей под вечным дождем стене
Не про...
Все по пьяни
Как разглядеть средь граффити вязь старых рун на промокшей под вечным дождем стене
Не про...


Ты всегда учился на своих ошибках, ты в пятнадцать лет захотел корону
Но отец твой, крепко приросший к трону, знал о каждых новых твоих попытках
Твой отец, был, в общем-то, не жестоким, ты любил его после, когда все понял, но тогда, в за...
Но отец твой, крепко приросший к трону, знал о каждых новых твоих попытках
Твой отец, был, в общем-то, не жестоким, ты любил его после, когда все понял, но тогда, в за...


Лихая весна слишком любит сводить с ума,
Я не знаю, как вышло, но в пальцах моих сума,
И порог переступлен, оставлен включенным свет
На песчаной дороге исчезнет нечеткий след
Я не знаю, как вышло, но в пальцах моих сума,
И порог переступлен, оставлен включенным свет
На песчаной дороге исчезнет нечеткий след


Писать стихи,
И не жалея сна,
Марать себе чернилами запястья,
Ломаться каждой строчкой и до дна ронять себя в неистовство ненастья бушующих внутри запретных чувств. Держать: ладонь в ладони эфемерно и ровный шаг по площади Искусств....
И не жалея сна,
Марать себе чернилами запястья,
Ломаться каждой строчкой и до дна ронять себя в неистовство ненастья бушующих внутри запретных чувств. Держать: ладонь в ладони эфемерно и ровный шаг по площади Искусств....


Я знаю тебя.
Я... знаю тебя? Вовсе нет.
Но ищу тебя снова и снова в фонарных бликах. Только слишком прозрачен обманчивый жёлтый свет, он кончается в темных зарослях ежевики, что когда-то красила пальцы и сухость губ превращала в живитель...
Я... знаю тебя? Вовсе нет.
Но ищу тебя снова и снова в фонарных бликах. Только слишком прозрачен обманчивый жёлтый свет, он кончается в темных зарослях ежевики, что когда-то красила пальцы и сухость губ превращала в живитель...


Корабли застывают. В город пришла зима,
Паутиною инея спрятав оконный мир.
И как будто на городе саван теперь из льда,
Ну а солнце - укрытый дымом артист-факир,
Паутиною инея спрятав оконный мир.
И как будто на городе саван теперь из льда,
Ну а солнце - укрытый дымом артист-факир,


Я вечно ношу в своем сердце север,
Шагая по вытертому граниту,
За пазуху пряча трёхлистный клевер
И помня о том, что давно забыто,
Шагая по вытертому граниту,
За пазуху пряча трёхлистный клевер
И помня о том, что давно забыто,


Не писать о войне, не накликать себе беду,
Ведь слова обретают плоть, далеко ведут,
Поднимают штандарты.
Звучно трубят рога.
Ведь слова обретают плоть, далеко ведут,
Поднимают штандарты.
Звучно трубят рога.