Саша Шалееф

У берега,
где заросли осоки -
Читало море
шепеляво книги

Всё витают слова
И ложатся в бульвары червленою,
Пожелтелою, тусклой,
Опавшей, увядшей листвой;

Вновь сигарету закурю,
Скажу "прощай" и убегаю -
Где ночь ласкает тишину
И где луна опять сияет

Два на девять не делится
Не оставив остатка
Череды тождесловий
И после нолей,

От страстей Стромболи́ и Вероны,
До молитвы у кельи Лхаса,
Как сирен одичалые стоны,
Как дыханье тумана Парнаса,

Она И.А.Александрийская,
Живёт в квартире номер 2,
Дом 40, улица Берлинская,
А город, кажется, Москва.

Присел. Лист вставил в "Ундервудъ"
В 12 дня, 2-го мая.
Передо мною букв редут,
Пушистый кот и кружка чая

Стихи мне, право, надоели.
Корсетный стан их белокожий
Осточертел...
Мне мил прохожий

Случается так - так, что неможется;
и ночь не проходит, и в вечности
кажется день... И как плачет, тревожится
то, что внутри говорить хочет нежности.

Ночь так тиха. Все спят и славно.
Не смею нарушать покой.
Еложу стул я под собой
И грежу милою Дианой.

День тает в солёном экстазе земли,
Скучают по бурям в портах корабли,
Закаты пленят своей тенью восток,
А девочка в платье пьёт яблочный сок.

Генералы-дни простите, проживаю зря
Мне по нраву то другое, что хранит заря
Белым полотном закрою я окна мольберт
Нарисую для рояля ре-минор концерт

Не друидов это ль песни
И не их ль костры
Разжигают небо за горой?
Посмотри, уходят в вечность

Го́лы деревья
Их чёрные вены
Кожу едят
Бледнолицего фона

Когда мы будем пить вино
Сбежав от всех с пиров Вальхалла
Сменив простор большого зала
На лес пропитанный костром -

Так страшно быть здесь одному
В дождях и снах попеременно,
Я часто вглядываюсь в тьму
Хоть это так несовременно.