Елена Кирсанова

Вот, на столе, обыкновенный завтрак:
Поле пшеничное, яблоневая патока,
Книга раскрыта - такой очень вкусный автор –
Не оторваться мне от него никак,

В осенней мистерии листопада
Падучей болезнью страдают тучи-
Дожди барабанят, проходят парадом.
...Парадная, то бишь, подъезд - вонючий,

Если бы мы отныне оказались на разных земных полюсах,
Без мобильной связи, и даже без переписки,
Небо смотрело б родными глазами, и доносили ветра голоса
Всех моих близких,

Я вижу, как тьма затянула твои зеркала.
И как почернели листы, потемнели страницы
Твоих рукописных историй. И только зола
В морозной ночи продолжает тихонько светиться.

Глянь-ка : облако - лебедь-ладья не плывет над лугами,
Над далеким полесьем, над сумраком дальним –
В Ирий сад ?
Сердца колокол бьется до боли о строки наскальные –

Silentium
Давай помолчим с тобою о чем-нибудь.
Молчать в унисон – это словно вдвоем заснуть –
душа обнимает душу, как плот река.

Я плач звезды, и скрежет звёздной пыли,
Вселенский мрак, и тусклый отблеск млечный;
Роса в ресницах полусонных лилий,
Слеза зари, и облако над речкой;

Век сложных метафор, изысканной чепухи,
Век ноющих тем с безысходностью прокаженного.
Скажи мне, мой Боже, куда уложить стихи,
Где полог поэм, и тот свет ночника зажженного,

(мАкростих)
В квартире окна занавешены снаружи
пейзажным живописным полотном:
там тонких веток путаное кружево

(из лИронических стихов)
Среди первоцветов бунтарской мятежной фальши,
В зените весны, под всевидящим оком Ра,
Родился кудрявый , ангельски нежный мальчик.

(Из лИронических стихов)
Подобное притягивается подобным.
Мертворожденное нынче модно:
Суррогатное, виртуальное, клоновое,

Ингерманландским неведомым руслом тумана
Я уплыву в странноватые страны мечты,
Медленно тая в пространстве мерцающей праной,
Края коснувшись земли, нарисую цветы…