Anshelika Lavitskaya

Тьма лесов вековых
Не пугает молчаньем;
Отпускает на ветер
Все мысли и сны;

Стёрта из отражений
Белой полоской света;
Я не прошу прощенья
И не даю ответа;

«Виноватой себя не чувствую», –
Да, вот так вот и запиши.
Все слова твои скучно-тусклые,
Пустоцветные миражи;

У меня есть дом,
В доме есть комната;
Целого дома – много,
Если всё замкнуто,

Душно.
Душно.
И душно.
В девяностые было лучше:

Век пандемии безумия:
Каждый второй — умер,
Тот, кто не жил, — умер…
Вскрываюсь который год —

Лес забирает город,
И мне нравится на это смотреть.
Скоро
Сюда придут волки,

Чёрточка.
Веточка.
Золота горсть.
Так и становятся новым Мессией.

МУСОР
Я принимаю новую форму горения,
Стоя посреди улицы,
Слушая треск истлевших —

Грызём небо от холода,
Нельзя говорить, что от голода:
Это разрушит величие
Самой большой дыры –

Раздавался под столом мышиный хохот,
До истерики, соплей смеялась мышь:
Синий шарик, жалкий шарик вдруг сломан,
А коты никак не свалятся с крыш:

На окнах грязь,
Мне лень ее отмыть:
Весь мир – в разводах,
Чёрно-белый, вязкий.