Карлсон
Куда полететь отсюда, в какие дали?
Разве будут мне где-то рады?
Увы, едва ли.
.
Куда полететь отсюда, в какие дали?
Разве будут мне где-то рады?
Увы, едва ли.
.
Болезненный ветер бьётся в окна,
Будто доносит весть.
Ему не важно, кто здесь,
Он стучится ко всем без разбору,
Повсюду ложь, везде и вся.
Многие так и не поняли:
Какая правда нас ждёт, когда
На Воробьёвых горах сидят голуби?
Тот ли ты самый Дружинин Глеб,
О коем идёт молва?
Г.Д.
Я – тот самый друг Никольского,
И наперёд уж знаю сам:
Не будет здесь моей ноги,
Среди убогих и нагих,
Таких же, впрочем, как и я.
От слова совсем он часы не любил!
Бесил его этот их нервненький тик,
И стрелки ужаснейше разной длины;
Бесили его эти цифры на них.
Ты должен жить среди обрывков фраз,
Чего-то ждать до копоти на реях,
Отсрочивать последний день Помпеи,
И повод находить из раза в раз.
Пригвождая к земле мою тень,
Давит свет электрический сверху,
Дальнозоркий, как будто бы беркут,
И настолько же хищный ко мне.
По эту сторону зеркал,
Огромный мир. Я в нём видал,
Как отражается весь свет,
И как стареет мой портрет,
Ты умерла, как Ницше завещал,
И в рамках несвободы от свободы,
В слою пыли, подобно всем вещам,
Уже не постигаешь небосвода.
Он брел, ворочая головой, осматривая окружающее, как будто он только что упал с луны.
Мамлеев, "Шатуны"
Человек, взлетевший вниз
Вдоль ночных гулял полос,
Здравствуй.
Тысячу раз: "Привет"...
В снах, пролетавших мимо,
Будто хвосты комет,