Дети проходных дворов
Беззубые рты открывают подъезды,
Впуская в трахеи своих этажей
Воспитанных жизнью за шкафом проездом
Из нищего города А в город Ж.
Беззубые рты открывают подъезды,
Впуская в трахеи своих этажей
Воспитанных жизнью за шкафом проездом
Из нищего города А в город Ж.
Не бойся быть смешным, наивным и неловким
На палубе большого корабля.
Раскачивает шторм уверенности лодки
В трясине мирового короля.
Фольгой золотой
Рассыпан город.
Накинув пальто,
Сбегу из комнат.
В красивой коробочке из-под конфет,
Которую прячет старинный буфет,
Хранятся рождение, школа и дом,
Родные, друзья и собака с котом.
Твой орден за взятие женщин повис,
И галстук на шее петлёй.
На полке в гостиной пылится сервиз,
Никто из него и не пьёт.
На слиянии рек, улетающих вдаль
За седые холмы и румяный закат,
Я нашёл свой причал, где погасла печаль,
Электрической лампочкой треснув слегка.
Взрывается снег в разрезах фонарей,
Уходит земля в другую параллель,
Срывая ковёр, уходит из-под ног,
В транскрипции дня скрывался эпилог.
Нарисуй этот мир разноцветным без чёрных и белых тонов,
Растворяя разлуки в рассветах, как сон испаряет вино.
На асфальте вчерашние буквы помадой клубничной горят,
Задыхаясь в холодной, пропитанной дымом, волне ноября.
Пустое сердце, как банка,
Последним трамваем звенит.
Под курткой жизни у панка
Холодный туман, извини,
Они шли вдоль проспекта товарища Ленина;
В тесноте коммунальных квартир закипало желание;
И на сцене сентябрь начинал представление,
На гастролях в провинции, спящей вулканом Исландии.
Время не лечит, но время меняет;
Ветер осенний становится злее;
Снежные нити, сплетясь простынями,
Лягут на листья, и станет светлее.
На перроне так много людей и так мало слов.
Ты запомни меня и заполни до всех углов.
Дотянись до меня и почувствуй рукой тепло,
Уходящее в след поездам,