Ольга Никитенко

Почему-то сегодня лучи холодны и юрки,
И последнее солнце застыло слезой на радужке.
Я читаю стихи неизвестной, забытой бабушки,
И слова осыпаются хрупкостью штукатурки

Потушен вечер, слабый уголёк.
Я мерю век секундами - не днями
и, словно кроткий белый мотылёк,
играю в этих сумерках с тенями.

И просыпала ночь на дороги
скрипучую соль.
И заснули они,
о пощаде не в силах молить.

Тьма прядет неустанно своё волокно. Каждый тающий отсвет зову я бесценным. В беспокойную ночь под холодным окном вырастает, печали не помня, люцерна. Будет ветер чужой, как раненье, сквозным, станет песней ночной, неутешною дрожью, и устало вздохн...

В минуту, которая казалась последнею в жизни, больше, чем когда-либо до неё, хотелось говорить с Богом, славословить видимое…
Из письма Бориса Пастернака к Нине Табидзе
...Теперь прощайте, ливни, фонари,
проспекты и встревоженные лица!

...Стирала платья белый воротник
в воде полуживой-полунебесной,
я в сумке умещала стопки книг,
чтоб взять с собой в слепую неизвестность.

Там, над миром,
белые снега
пробрели задумчиво, промчались...
Утром разольётся, как река,

Эти стены вдыхали оранжевый запах Индии
много лет.
В коридоре открыты двери,
и за каждой – солнечное тепло наполняет воздух.

Он наклонился,
Выгнулся над словами...
Вечер вплывает в окна,
Ползёт в овраги...