...Стирала платья белый воротник
в воде полуживой-полунебесной,
я в сумке умещала стопки книг,
чтоб взять с собой в слепую неизвестность.
Стирала ночи из черновика
отчаянно, чтоб тьме не дать проснуться,
чтоб не остаться с нею на века
у лунного надтреснутого блюдца.
Спешила так, что пальцы стёрла в кровь.
В календаре багровели страницы.
Когда смешались явь, и старь, и новь,
я за весну хотела ухватиться.
Ведь как кружилась в воздухе пыльца!
И как дурманил город тёплый ветер!..
Увы, Земля со своего лица
стирала за день
по десятилетью,
и робкий дворик с ужасом глядел
глазами распахнувшейся сирени,
как забирали плачущих людей
машины с оглушительной сиреной,
как заменяла капельниц капель
всё то, чего мы ждали, что встречали.
И разливался тающий апрель
невыразимым паводком печали.
