Там, над миром,
белые снега
пробрели задумчиво, промчались...
Утром разольётся, как река,
улица неслыханной печали.
Так огромна – края не видать,
только мгла и дымка, рябь и просинь.
Прибывает быстрая вода,
и её о прежнем
не попросишь.
Там рисую веткой на песке
то, что в мире так недолговечно.
Ты скажи мне, где тогда и с кем
задувать каштановые свечи?..
И кого о памяти просить
в день, когда созвездье в реку канет,
если небеса, упав без сил,
станут темной лужей
под ногами?..
За туманом
боли нет моей,
жгучих слез безудержной капели,
там не захлебнется соловей
под дождём растерянною трелью.
Только слово тоньше и слышней
зазвучит, когда умолкнет ветер.
В самой безнадежной тишине
рифму позову –
она ответит.
