Заветы старых дервишей
Мыслями ветхими небо ночное полнится,
Расстилается над минаретами, юртами, околицами…
Чувствами зыбкими души грешные морятся,
Что котята слепые в канаве топятся…
Полно искать вам спасения мнимого,
Мыслями ветхими небо ночное полнится,
Расстилается над минаретами, юртами, околицами…
Чувствами зыбкими души грешные морятся,
Что котята слепые в канаве топятся…
Полно искать вам спасения мнимого,
Хранит молчальника печали,
молитва теплая в груди,
не пустота небесной дали
ему открыта впереди;
Где то в России, в селе позабытом,
В храме разрушенном, на пустыре.
Солнцем согретый, дождями омытый,
Колокол древний лежал на земле.
Рядом с ним старец в одеждах монаха.
Что сильны Юпитер навесил бороды козам,
Досадно стало то бородачам козлам
Так должен — рассуди — негодовать монах,
В темной переписывая келье
летописи сгинувших веков,
что считал ты главным
Не веселье,
Над Новым Заветом склонился монах молодой,
Он полон святой, бесконечной отрады;
На древнем пергаменте с тихой зарей
Сливается отблеск лампады;
То не сыра земля горит,
Не гул расходится залесьем, —
Поэт с монахом говорит,
А враг качает поднебесьем
Наш век —
век удивительных
контрастов:
полёты в космос,
На горной вершине,
под куполом неба,
в расщелине узкой
есть тесная келья;
На острове далёком
В молитве и трудах
Жил тихо, одиноко
Отшельником монах.
I
Стервенел норд-ост,
И до хрипоты
Тризны пел погост
Притча про монаха , який забажав від князя винагороди у вигляді ста ударів палицею.