Валентин Катарсин

Там,
где лавром пропахли тени —
могилы былых Заблуждений

Вот они лежат,
Эти будущие авторитетные букашки,
Мемуарного возраста старикашки,
Легкоранимые поэтические души,

В Олимпии
стихи читал поэт,
лицо подняв к седому поднебесью

Пустяк чернильный —
щупают глаза
живое описание обеда

_Памяти
Написать портрет Геринга
и —
погуще баланда,

" Видите,
как расцвела жар-птица
"
Палочкой

Сам, насажав железные леса и
растерявшись,
человек заплакал:
куда ни глянешь — всюду в небеса

Зимой в тайге
у толстоногих елей,
морозом раскалённых добела,
в моих руках,

В понедельник,
на лекции по римскому праву,
я заметил,
что, чем меньше крылья,

Введут «Мыслеведение» —
это
пусть будет главным предметом

И это я,
что вас учил добру
и отдавал последнюю рубаху,
берёзу — топором,

И вновь я посетил Крестов пределы,
где в камерах не воры, не жульё,
а без суда и следствия сидело
ни в чём невиноватое зверьё