ад
когда я влюбляюсь, я ставлю печать
другого человека на своё лицо
я люблю тебя пять
лет
когда я влюбляюсь, я ставлю печать
другого человека на своё лицо
я люблю тебя пять
лет
Как эти холодные звезды над Марсовым полем,
смотри, мое сердце, из мягкой своей поднебесной
(подреберной, если быть точной),
впитай этот холод,
В берете пасмурной луны,
Кварталом мрачным и безликим
Спешу в метро, под валуны,
Где поездов спешащих крики.
Петербург — как чахотка в больных альвеолах поэта.
Рвет на части дыханье, сбивает на шепот слова.
В мятых складках тумана, в дожде уходящего лета,
Как в плаще пилигрима, бредет, спотыкаясь, Нева.
Рукописи не горят,
И не рвутся холсты,
У искусства все линии
Тянутся в вечность
Бесконечные островки неуемной дельты,
По ночам финно-угра не отличишь от кельта.
Остановишься на чужом берегу Невы,
И на свой не пойдешь, невидимая как выпь.
Задержался слегка на пороге.
Обернуться не смог и ушёл.
И осыпался листьев шёлк,
Накрывая сухую дорогу.
Эй, вы там, не спите! – На проводе Питер.
С культурной начинкой вы файлы ловите.
Мосты и каналы сквозь скайп передам вам.
Качайте скорее, интеллектуалы!
Кто сказал, что Питер — не Каперна?
Что болотный город мокро-сер...
Льют дожди подолгу — это верно,
Но таверны, бары и шавермы
Снижается белое небо.
Жемчужные серые тучи
И ветер. Холодные руки.
Ты не был.
Этот город меня встречает немой тоской,
полным вдохом свободы и серостью тротуара
Здесь мой пыл утихает
Я вновь обрету покой,
Эльфы домóвых крыш -
Странные существа
С ними всегда паришь,
И не нужны слова