Игорь Никольский

До старости мне – полвека.
До смерти – возможно, меньше.
Я – в поисках человека
Средь старых, но не ушедших.

Опять мечты пусты и далеки
В преддверии ноябрьских морозов.
Опять гуляю утром вдоль реки,
Нашёптывая ей стихи и прозу.

Никто не спросит, хотел бы ты или нет.
Никто не будет устраивать соцопросы.
Ругай ты власть или в страхе смотри вовне –
Учись беречь патроны и папиросы.

Этой ночью вкруг дома ходило бесстрастное время,
И смотрело мне в окна, и пело – «скорее, проснись...»
Я вскочил на коня, не попав в непослушное стремя,
И погнался за ним, и кричал ему – остановись!

За облитой спиртом и сумраком стойкой бара,
Направляя в глотки поток с колеса Сансары,
Он стоит, как Шива, сторукий, и, улыбаясь,
Разрушает нас, совершая с бутылкой танец.

После дембеля ищешь себя везде.
По давно не паханой борозде
Тебя носит город, как жёлтый лист.
Ты беспечен, счастлив и неказист.

Я смотрю, не мигая, на серую шкуру перрона,
И листаю прошедшего дня черновые страницы.
Вот оно, идеальное место для тайного схрона:
Попрощаться с оружием, пить и беззвучно молиться.