Игорь Никольский

Этой ночью вкруг дома ходило бесстрастное время,
И смотрело мне в окна, и пело – «скорее, проснись...»
Я вскочил на коня, не попав в непослушное стремя,
И погнался за ним, и кричал ему – остановись!

За облитой спиртом и сумраком стойкой бара,
Направляя в глотки поток с колеса Сансары,
Он стоит, как Шива, сторукий, и, улыбаясь,
Разрушает нас, совершая с бутылкой танец.

После дембеля ищешь себя везде.
По давно не паханой борозде
Тебя носит город, как жёлтый лист.
Ты беспечен, счастлив и неказист.

Я смотрю, не мигая, на серую шкуру перрона,
И листаю прошедшего дня черновые страницы.
Вот оно, идеальное место для тайного схрона:
Попрощаться с оружием, пить и беззвучно молиться.

...Мне остаётся сдаться и смотреть,
Как ветер рвёт с людей пальто и лица.
Над городом – сентябрь, почти на треть
Заливший небо северной столицы.

По подвалам, пустым чердакам, полусонным вокзалам,
По проспектам и по переулкам, по мутным каналам,
По мечтам, по надеждам, по снам, по беседам, по мыслям,
По желаниям и по страстям, то порочным, то чистым,

Безликих звёзд белесая пыльца
Окна прямоугольная прореха
Я щёлкнул зажигалкой у лица –
И двор ответил мне каскадом эха