Олеся Молчанова

Холод крадется, едва дыша,
Ночи осенние так тихи.
Я не хочу ничего решать,
Просто писать стихи.

Я боялся идти обратно, куда звал меня голос Леса.
Тенью брел по дороге пыльной и шугался любого пня.
А на улицах, словно в улье, городская толпилась месса,
Воспевала молитвы богу, что лицом вышел, словно я.

Старые сказки - прослойка из плюша,
Сердцу защита, там в клетке из ребер.
Липовый чай оседает на небе,
Странные мысли вторгаются в душу.
Странный мысли - цветастая галька

Я давно мечтаю о любви.
Да, о той, что будто окрыляет,
Многие из вас вот так летают,
У меня же - это впереди.
Я давно мечтаю о любви.

Расскажи, отчего же мой голос
Потрошит на куски облака?
На одной из посадочных полос
Сердца чьё-то коснулось "пока!"
Мне же клали табу на прощанья,

Открываю глаза на рассветную полосу неба,
Свежий воздух вдыхая до давящей боли в груди...
Мне б сейчас откусить солнце луч, словно краешек хлеба,
И шептать зачарованно утру: "Скорей приходи!"
Вновь щекочут живот шаловливые жест...

А герои плачут алыми слезами,
А герои видят копоть, кровь и дым.
У героев правды - не объять словами,
Но она известна только им одним.
Сердце у героя - драгоценный камень,

Перед поэтом лист пустой,
Как пред Творцом наш мир бескрайний.
И этот миг окутан тайной -
Строка ложится за строкой.
Пера огрызок, треск свечи...

Над городом солнце ярчайшею вспышкой
Сияло, даря всем свой ласковый свет.
На крыше высотки в смятенье парнишка
Стоит… Очень юный. Пятнадцати лет.

Если тьма прокралася в сознание,
И надежду на всё вы утратили,
Посмотрите на неба сияние -
Это звезды нам шлют наши матери.

Однажды взрослеют все нежные дети,
Тем паче, цветник не у каждого есть.
Ах, сколько же роз предстоит еще встретить,
А сколько еще сорняков - и не счесть.
И мысли застанут врасплох по дороге,

Кружит в небесах тихо снег отголосками сна,
Стелясь по земле самым чистым, хрустальным покровом...
Так славно мечтать средь друзей вновь о чём-нибудь новом!
С веселья хмельного совсем голова не ясна...

Пред своей королевой Червонной стою
На коленях - ее жалкий преданный раб.
И пылающий взгляд я поднять был бы рад,
Только вновь осекаюсь: "Ее не люблю!"
Языком оскверненным чуть слышно шепчу