Мария Павлова

Мои граждане мира восходят на корабли,
рассыпаются по миру - верная соль земли,
непредвиденным ветром влекомая нынче к морю
(но разбивший солонку упрямо твердит, что к ссоре) -

я встретился с невыдуманной мукой
лицом к лицу
не высказать ни лекарю ни другу
ни мудрецу

А когда на руинах мира
от стыда не раскроешь рта,
ибо всё, на что будут силы -
огрызаться и причитать,

Тянет к морю - всесильно и бессознательно:
море - способ вернуться в такое прошлое,
что не вспомнить по выцветшим фотографиям,
не увидеть ни в зеркале, ни во сне.

Где бескрайний прадедушка-океан
создавал белый шум и ворочался беспокойно,
нынче дыбится твердь, выгибаясь хребтами горными,
поднимает себя из сна.

"Боже мой,
Я так сильно гордился дарёной тобой землёй,
Я так долго томился под щедрой твоей землёй,
Что не так со мной?

Подивись, как, забыв про чайник,
Пряча время, как труп, под трёп,
Исповедавшие молчанье
До утра говорят взахлёб.

Эта боль от того, что умели, но не смогли,
Так лелеема мной, что достойна Святой Земли.
Беззаветно больной, по веленью своих небес
Я из боли своей сколотил неподъёмный крест

Вот приходит твоя беда: верный спутник, незваный гость.
Говорит, усмехаясь: "Что, хорошо без меня жилось?" -
И пропарывает тебя, как булавка жука: насквозь.
Поноси-ка её в себе - безобразный корявый гвоздь,

Пусть в какой-то другой реальности,
В наливном золотистом августе
Мы летим, нагоняя лето,
Вдоль длиннейшей из южных трасс -

Всяк идущий по склону упрям и горд:
Вечно по́лно строптивцами сердце гор.
Здесь узнавший опасность своих шагов
Доверять приучен:

Как устанешь сражаться с бытом,
Приходи-ка ко мне, хороший.
Каким есть: в кожуру зашитым,
В маску скулами крепко вросшим.