Женское ремесло
Снег занавесил простынями сад:
Хэбэшки белоснежные висят,
И в детство тянут и зовут упрямо.
Там - тощая стиральная доска,
Снег занавесил простынями сад:
Хэбэшки белоснежные висят,
И в детство тянут и зовут упрямо.
Там - тощая стиральная доска,
Вот оно – время третьей зимы.
Время третьей зимы между нами.
Здесь замерзли полётные сны,
Затвердели, застряв между днями.
Снег падает.
Выходит человек
из темноты сгустившейся подъездной.
Он в темноте —
Вот и зима... мерно топятся печи,
время вселенского сна,
мир опускается до просторечий,
до гололёдного дна.
Зима пришла – и грянули морозы,
Лишь снег не хочет обольщать глаза.
А ведь ещё недавно были грозы,
И виноградная – вином налитая лоза
Зима проста, глуха и беспардонна.
Мне не везет обыкновенно с ней,
вот и сейчас я обитаю дома,
но не со зла, а потому, что снег
Тильда выходит из дома в мужском пальто, клетчатым шарфом укутав больную шею. Ловит снежинки, будто ребёнок - ртом. Бродит по барам и к ночи всегда пьянеет. Тильда не помнит, который сегодня год, она не читает газет и не слышит сплетен. Просто сид...
Свалился снег – на ползимы вперёд,
Засыпал окна непроглядным светом.
И свежий след владельца выдаёт,
И контуры являют суть предметов.
В ночь, когда звёзды были скрыты за тучами,
Происходило невидное нам волшебство:
Белый волшебник с волосами, как вьюга, летучими
Под небом свершал своё ремесло.
Настоящей Снегурочкой сделаюсь,
Пусть совсем в окончаньи зимы:
Я метелью холодной наведаюсь
В твои мысли о лете и сны.
Корабли застывают. В город пришла зима,
Паутиною инея спрятав оконный мир.
И как будто на городе саван теперь из льда,
Ну а солнце - укрытый дымом артист-факир,
Марина устала от розовых соплей,
Букетов, поцелуев рук, посвящений.
Ей по душе биатлон, а то и бобслей,
И чем холодней и грубее, тем совершенней.