В мой летний корпус, обнимаемый террасой,
Стучится залетевший с моря бриз.
Наружу смотрит лофт-скелет каркаса,
Который заложил конструктивист.
В стране поджарых кипарисов и магнолий,
Спалённой в прошлом лунами дотла,
Шумят моря, наполненные солью,
И шелестит осока горных трав.
Здесь по утрам смеётся галькой побережье,
Сокрытое среди густых вершин.
И с каждым выплаканным годом реже
Сюда приходят плавать для души.
Руины дней былых. На снимках - ржа причалов -
Засвечена в советском попурри.
Здесь может обрести своё начало
С пути сошедший ретрофутурист.
На вросших рельсах дремлют краны у гостиниц,
Стрелой устало целятся в меня.
Я их простил. Они меня простили
И как никто другой смогли понять.
Горелым вечером уже темно как ночью
В забытой богом маленькой стране.
Искал безрезультатно одиночеств,
Но ныне, оказалось, их в ней нет.
