Я помещен здесь насильно, невольно.
Я здесь, в этой черепной коробке.
Затаскан, измучен, мне тесно, больно,
Но Бог методично стучит по кнопке.
И вот первый вдох, первый крик и слёзы.
Счастливые лица и мир вверх дном.
Все мутно, питаю о лучшем грёзы,
Как жалко, что знаю, что будет потом…
Я вновь открываю глаза-радары.
Слабые, но лучше, чем ничего.
Какие возможно построить планы,
Когда бы глаза больше видели волн.
Не видно, к примеру, волны-сталесквозника,
Которая, как проводник, появляется,
Чтоб указать, где в стене из войлока
Располагается вентиляция.
Уши не самые лучшие тоже,
Нюх бы острее и кожу прочней,
А человек дня прожить не может
Без таких беззащитных как он, людей.
Но у этих людей существую я,
Помогая им, как получится
И они, порой позабыв меня
Сами все, говорят, «развиваются».
А ведь вспомни хоть раз, хоть прислушайся
И поможет, может, простой совет.
Но не плачь, прошу, не кори себя
Если вдруг необдуманно выбрал «нет».
Этих слез взрослого, а не младенца
Я не выдерживаю, хоть убей.
Чтоб утешить вас, вырежу из сердца
Свой большой ментальный воздушный змей.
Мир вокруг не плох, не жесток, не страшен.
Это все ложь, комбинация слов.
Вы уж поверьте мне, мир прекрасен!
Я-то знаю, я видел побольше волн.
Вот например, из короткого спектра
Волна, породившая в радио звук,
Мне представляется в образе слепка,
И уж так он красив, что захватит дух.
Мир не плохой, это гадкие слухи,
Неясно, зачем и придумывать их,
Ведь мир наш жестоким создали люди
И все проблемы исходят от них.
Человек выдумал много несчастий,
Сам же зачем-то страдая от них,
Из-за того, что не слушал меня, и
Чаще за то что послушал других.
Жизнь продолжается, плен мой стареет
И загибается день ото дня.
Для пониманья уже не созреет.
Буду свободен,все цепи сорвя.
Кончено...Жизнь его – сломленный колос.
Он погиб, примененья себе не найдя.
Кто Я? А Я его внутренний голос.
Жалко, что он позабыл про меня.
