Павел Манжос

Беда у нас такая –
Как страх, во тьме летящий:
И Дума воровская,
И царь не настоящий.

Воронеж… Семь улиц Стрелковых
Дивизий, а может быть, восемь.
И мало небес васильковых,
И много – свинцовых, под осень.

Ах, друзья мои! Я повенчан
С самой лучшей из лучших женщин.
Её талия – в пол-обхвата,
Не трендит она: "Где зарплата?

навалу
Всё небо в клетку. Бабы рядом нет.
Бетонный пол. Каморка одиночка.
И он, увы, – не фюрер, не брюнет,

Это имя должно быть потомками проклято,
Им пугать бы детей: «Вот бабай заберёт!»
Как затвора щелчок, как по нервам от оклика:
«Восемьсот сорок первый! Отполз от ворот!»

Не «Реал»
Виртуал достал,
Жизни проиграл,
Победил реал.

Предамся сладкому греху,
Мне надоело быть святою.
Устала. Больше не могу
Идти разбитою тропою.

Памяти моей тёти
Галины Васильевны Манжос
Так вышло. И могла ли знать она,
Что окровавит землю на рассвете

Ни демиург, ни маг, ни гений, —
Пуская лёгкое словцо,
Под видом школьных сочинений
Меняю мира я лицо.

Жил-был вор. Воровал триллионы,
Но куда их девать – сам не знал.
Отбивали министры поклоны
За его безналичку и нал.

Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовётся.
Ф.И. Тютчев.
Да, не дано предугадать…

Ну, чего ты всё – «народ, народ»?
Слёзы льёшь на рухнувшие сваи?
Говоришь, что не было господ?
Были ещё хуже – вертухаи.