Tai Lin

Был у ведьмы грубый норов и страшный вид.
Предсказала, что настрадаюсь я от любви.
Посмеялся, сдавая «пророчицу» палачу.
Колдуну ли тёмному жаться, бояться чувств?

Я реликт, я злодей, пережиток веков.
Отщепенец эпохи, схватившей за жабры
И оставившей гнить. Приговор мой таков.
Заявляют, что кончилось время для храбрых.

В Питере нет погоды – одни дожди, серый туман и сырость врастают в кожу. Можно следить за прогнозом и не следить. Первое не поможет, второе – тоже. Хочется верить во что-то и в оптимизм, но календарь лукавит, морочит разум. Пробуют люди, деревья п…

Лето – это поезд, стук колёс уютный.
Лето – это поиск, за грибами утром.
Пасека, деревня, баня, огороды.
Летом так душевно. Бабушка, свобода.

Ах, куда наш мир увечный катится,
Обрастая новыми заразами?
Говорят, давно сбылось проклятие,
Конец света, норнами предсказанный.

Бог сидит на лавочке в тихом парке,
Каждый вечер сверяет с небом прогноз погоды.
Солнце палит лучами, и в парке жарко.
Бог сидит под каштаном, людей не трогает.

Приключений разных навек хватило,
Полных тьмы и сладостного искуса.
Победил Харибду, сбежал от Сциллы,
Выжил и насилу домой вернулся.

Антарктида – приговор.
Стал понятен давний спор.
Путь извилистой дугой
Длится-длится.

– Ноги зачем себе хочешь, красавица, расскажи.
Разве не знаешь, что верхний мир полон злобы, лжи?
Разве когда хорошее видели от людей?
Лучше живи спокойно дальше в морской воде.

Фонари горят, отгоняя тварей.
Золотится снег, на рассвете синий.
Мне не плохо даже. Никак, нейтрально.
Просто я устала, устала, Минни.

Февраль самый младший из братьев, рождённых в стужу,
Он любит с помпончиком шапку, не вышел ростом.
Немного зануден и резок, порой непросто
С ним ладить бывает, но только не тем, с кем дружен.

Я смотрю на текст, что на белом листе распят.
Он на вид убог, непричёсан, разбит, помят.
Нет в нём смысла, логики, стройности и красы,
Чёрных букв пугливо бежит по экрану сыпь.