Иван Аксентьев

О молчанье камней нашей твёрдой земли
были сломаны полчища кос.
На былинном граните науки и вер
были рощи воспеты берёз.

Отразился рассвет от кривого стекла,
засияли лучи, розовея в бетоне.
И не так далеко от меня прилегла
та, в которой тоска моя сахаром тонет.

Забывшись в пустоши оставленных дворов,
сбегая как-то глупо от себя,
увидеть лик луны, бегущей от воров.
Кричит она, подолы теребя.

За оставленным где-то в ночи фонарём
мы идём с тобой пьяные между панельных домов.
Это точно мечта, это точно свобода. Умрём,
но не в это тоскливое времечко года. Улов

Забыть? Зачем? Хочу я очень
твои родные с негой очи.
Хотя внутри меня пророчит
надежда встречу вдалеке.

Шелестят, звенят, трепещут
тополей больные листья.
Позвала ты. Оглянись я —
может не был сон бы вещим.

Будет ли напев заветный,
будет ли завет напевный,
позовут меня ль они —
ив склонившиеся ветви?

Постою у чужого подъезда,
докурю препротивную сигу.
Напишу пару строчек про место,
посвящу стихотворное мигу.

Да, человеку важно потеряться,
искать себя — не находить.
В глазах прохожих отражаться,
и растворяться во родных.

На бумагу излить жгучий хаос,
и порядок построить на ней.
Мне казалось, что я не меняюсь,
что не властен поток белых дней.

Чугунные горели фонари
На улице под мартовской капелью.
Заката тлеющий кусок, зари
Тонул меж мелконебием и мелью.

Метёт последняя позёмка,
И что-то в воздухе плывёт.
Скажите тихо или громко,
Как правду кто из вас найдёт.