Руслан Аванесян

Ключи в переднем кармане старых
Штанов потертых.
К дверям прижавшись, рукой достал их.
Послал всех к черту.

Я не жулик, не злодей, не выскочка.
Женщина то взад, то впе’ред носится -
Не заклеит, руки даже выпачкав,
Глаз моих худую переносицу.

Завещаю строки вместе все -
Дорогим мне.
Крайний раз, в последнем месяце,
В этом гимне.

Сон под порох колдовства...
Явь крахмалит воротник.
Я простая божья тварь,
Хочешь - кол в меня воткни!

Алым пылал закат.
Небо кричит : - брысь.
Яркого лазака
В море упал брызг.

Кареглазый скафандр, в котором я как заложник, -
Издеваться любил, но все же его терпел я.
Он меня обожал, а потом оборвал за ложь мне,
Разбросав по моей одиночной палате, перья.

То в озноб кидает, то бросит в жар.
Между тем и этим, вгрызаясь в твердь,
Выбирал, а мысли, винтом кружа,
Доедали кости, как точит смерть.

Воздух зарядился и готов взорваться.
Молча наклонилась над строкою смерть.
Через восемь суток ей ударит двадцать,
Но она грозилась раньше умереть.

Если взять мою смелость, умножить на три -
Я бы к черту и вас, и заботу отправил.
Но, похоже, я дико желаю, внутри,
Поменять череду устоявшихся правил.

Ненавижу себя. Отраженье, повадки, глаза..
Я сказал!
Ни единой в соседнюю чашу весов.
Это все.

Я лес из мыслей прорубил, -
Он кроной всё ж на мне навис.
Не знаю город, что любим,
Одна осталась ненависть.