Ольга Князева

За что держаться, когда нет корней?
Судьбою смят, посредственность комочка
Нет ни слезинки в теле суховея
Ни цепкой гениальной строчки

Вагоны, серость тротуарной кожи
В объятьях рельс у шпал короткий сон
Надменность небоскребной сытой рожи
В Москве-реке, очей её неон

А ивы руками тонкими черпали воду.
А ивы тугие косы спускали с плеч.
И звезды каменьями вшиты по небосводу,
А мне бы с тобой говорить и молчать весь вечер.

Запоздал на десятки лет
По моим рельсам-рельсам поезд
Недописанной жизни повесть
На руках невозвратный билет

Небо стальною железкой скалится
Птица крылом рассечет со скрежетом
Шрам зарубцуется
Скроет платьице

Надежда слезами покинула тело
Смешалась с дождем
В сырой чернозем
Грунтовой водой, стремясь за пределы

Яблонь красные налитые сердца
Бьются оземь, бьются насмерть, без конца.
Те что больше, те что выше,
Что висят у самой крыши.

Всего лишь одна стена обесценит время.
Здесь перед стеной дефицит, а за ней в избытке.
Решетчатый свет наползает на спящее племя,
Оно платит клаустрофобией за ошибки.

Нежные и безгрешные
Ждут в латы закованных
На альбиносах. Порванных
Розовых тряпок с брешами.

В каждом взрослом
Лежит калачиком
Маленькой девочкой
Маленьким мальчиком

Мы мешаем вселенскую скорбь с салютами, с почестями.
Нам бы всех помянуть, вспомнить их по имени отчеству.
Нам бы выслушать наших последних героев, историй грусть.
Нам их памяти боль разделить бы на всех, неподъёмный груз.

Здравствуй, человек другой страны.
А у нас хорошая погода.
Знаешь, я ведь так боюсь войны,
Солнца больше не встречать восхода.