Анна Островская

Ты смотришь на небо. Оно посматривает на тебя, смеясь.
Мол, что ты расстроилась? Брось ты. Надо ли? Слёзы, давай, утри.
Жизнь иногда заставляет нас смотреть на чужую грязь,
чтоб мы, отражаясь от грязных зеркал, увидели свет изнутри.

Не надо, не бери от жизни всё.
Не знаю, кто придумал, будто люди
попробовать должны добро и зло
и «скушать» всё, что жизнь «несёт на блюде».

У черничной ночи томные глаза.
Даже думать нежно о тебе нельзя.
Не коснуться пальцем и не тронуть губ.
У тебя под сердцем колкий неуют.

Распороты крылья, и перья ложатся на снег…
Не будет взаимной любви, и убита надежда.
Но жизнь не закончится. В тихом мелькании лет
у дружбы останется право на голос, как прежде.

Так бывает: не сложилось, не устроилось.
Вроде, вспыхнуло, но так, не до пожарища.
Сердце нежностью и дружбой успокоилось,
но душа зачем-то всё-таки печалится.

Охрой и медью окрасится осенью лес,
дикие травы поникнут, задуют ветра.
Я наколдую нам счастье – до самых небес.
Пусть оно будет. Пора.

Надоедает быть плакучей ивой,
внутри себя вести бои и войны.
Выруливать из собственной обиды
чем раньше, тем полезней для здоровья.

Такие, как ты, поймут: по собственной воле
поэтами не становятся. Всё не случайно.
Стихи о любви рождаются только из боли,
стихи о мечте – из чёрной бездны отчаяния,

А можно, я всё же не буду страдать по тебе?
И просто порадуюсь тихой спокойной улыбке,
любуясь, как солнечный зайчик мелькнул по щеке,
метнулся за ворот рубашки застенчивым бликом.

Я думала прежде, что самое-самое худшее –
вопрос о любви задать и услышать «Нет».
Но нет… Отверженье – не страшно. Больней равнодушие:
когда говоришь, а тебе – ни слова в ответ.

Всё проходит, и это пройдёт.
В нашей жизни ничто не вечно.
Ты не веришь сейчас, но взлёт
за падением будет – другой.

Лето всё не уходит…
Цепляет на каждый нерв, обнимает,
держит нас каждой нотой,
тихим шорохом волн качает.