Адам Асвадов

Ivory Madonna
Под моим окном
Принакрылась снегом
Точно серебром

День национального фашиста
С песней на клоачном языке
Вышел 3,14дор, ряженый в чекиста
Из тумана, ёжик - в голове

Мне снился Путин. Стало быть, к деньгам:
Такое снится, говорят в народе,
Когда война за мир - в гламурной моде
А вся страна - один большой зиндан

( - )
На праздник Обон
Под мелодию белых ночей
Взгляни на лицо

[создано в соавторстве со Стефанией Даниловой, авторы дают друг другу равные права на любое воспроизведение и(ли) модификацию этого текста, существующего во множестве авторских версий]
Сурками веками сверкали базара сансары кошмары
С рук...

(Перед Паймоном шествуют демоны; каждый играет костями на блюде
Венценосный наездник эффектно сидит на угрюмом верблюде)
Нэльсон Гамильтон Дрэйк налагает летящие строки
Альбионской империи речь покрывает цепями пергамент

сердце - не гостиница, но горит
номера - не город, но не впускают
говори о прошлом и повтори: жизнь - морская
пена, птица синяя, алый сук

ненавидеть - желать, ни звезды ни любя
возжелать - значит драться, стабильно скорбя
в невозможном стремлении выиграть времяза желания, жажду, обиды творя
возлюбить - значит всё неустанно желать
и сражаться за всё, и любовь отражать...

я верю лишь себе, а больше - никому;
не этой же стране, где снова -снег и пепел;
не в тела свалкой лет ветшалые отрепья -
я верю в пустоту, в покой и в тишину...

и через множество жизней и пуль
запах её волос в тесном автобусе
очищает от столпотворения грязных тел
ты узнаёшь её по манере держать шею

В мире зверей, в стаях зомби или же в толпах людей
Белый снег горностая намного мангуста родней.
Я не хотел жить один и уже не смогу жить с ней.
Мы были близки. Это главное. Мы были верней камней.