Время танцора

и через множество жизней и пуль 

запах её волос в тесном автобусе 

очищает от столпотворения грязных тел 

ты узнаёшь её по манере держать шею 

женщина, целовавшая тебе пальцы 

сейчас заправляет постель чужака 

в доме, раньше бывшим твоим; 

нет, она не знает тебя;

совсем не знает тебя 

ты учился лечить; 

тебе пришлось убивать 

только те, кто знает вкус смерти 

способны понять вкус прощения 

и побега к новой жизни – 

почти как калеке встать и пойти… 

а вина твоя - рана на новой безумной войне 

половецкие пляски в седле да потешная сеча – 

вот и всё, что остаётся воинам в мирное время 

да ещё, быть может, зычное «Качканар!»