Как церберы у мрачных врат Аида...
Как церберы у мрачных врат Аида,
Где лестница уводит под уклон,
Являют стойкости лежачий эталон;
И что – метро без их таинственного вида!
Как церберы у мрачных врат Аида,
Где лестница уводит под уклон,
Являют стойкости лежачий эталон;
И что – метро без их таинственного вида!
* * *
Где цвет планктонно-странствующий сброда
И города тускнеет апплике, –
В бутылочное горло перехода
Я проснулся –
а небо яснее,
чем взгляд любимой.
Слушал Элвиса,
В моих мешках под глазами ответственность, горсти пепла и недосып.
Этой промокшей осенью я стопроцентно сыт.
Каждое утро душат сомнения: а может и не было сна?
Каждое утро свой крепкий кофе залпом выпиваю до дна.
Женщина читает псалтырь в метро,
Чёрный тоннель вбирает в себя живое,
Хриплым стало моё пальто,
И я это уже не скрою
Торчу одинокой точкой над буквой ë.
Сплошное "недо- " - вся как двадцатый год.
Пространство - недочужое, недомоë -
Медвежьи объятия никак не досомкнëт.
Здесь сфинксы, львы, грифоны и атланты -
Причудливых созданий променад,
Но девушка в метро читает Данте,
Я вместе с ней шагаю через Ад,
Мои старые болячки уехали к морю,
Сидят на песке, улыбаются чуду,
Вполне здоровы, упитаны, что ли,
Возможно, и я так же буду.
выхожу в полусне на Саларьево,
это - мой летаргический сдвиг.
всё, что правильно - стало не правильно,
поезд следует прямо в тупик.
Вход в обветшалое метро
Назвать бы древним телепортом.
Когда-то города нутро.
Рай для Фагота с Бегемотом.
Город родной не такой уж большой –
Аэропортов здесь нет.
Долгий маршрут начинаю я свой,
Взяв на вокзале билет.
Когда в метро перед тобой, в двух метрах где-то,
бесстыже девушка сидит, почти раздета,
то почему ж выходит так несправедливо,
что не она, а ты отводишь взгляд стыдливо?
Понятно, что не для тебя девичья прелесть: