Наталия Мисюра (Валге)

Не знаю, кто я – зверь ли? человек
В обличиях то матери, то дочки? –
Абсурдная орбита, краткий век
Все перепутавшей материальной точки...

Как зарастает ряской водоем,
Глядит Офелия поверх голов с улыбкой,
Как, никого не трогая, улитка
Сидит в волшебном домике своем.

Смятенье битвы облаков с луной
Заоблачной проходит стороной,
Озона синего ударною волной
Проходит, истощив себя само,

Брыкаясь, на дыбы встаёт бурун,
И миллион других за ним в другие страны
От дождевых стальных косящих струн
Бегут – неразличимые бараны.

Стоят уставшие стоять...
Рим-гобелен рвал складки, взвеяв...
Взгляни! Им холодно сиять
В чужой стране гипербореев!

Вот Обводный канал – он меня вокруг пальца обводит
С тех времен, как его называла "канавом", – гуляет и бродит...
Поправляю себя: "канавал", удивляюсь улыбкам при этом
И смотрю: он блестит, как железный, обводит бесцветное – светом.

Колымага недели замедленно тащится в гору
До среды, а потом – как с горы, с ветерком и разбойничьим свистом!
По средам пробегаю по улиц чужих коридору,
Сквозь сеченья дворов, чьи коробки разъяты на радость кубистам.

Едет в метро человек, а в руках его прыгает банка.
В банке сидит меченосец – не рыцарь, а красная рыбка –
Нет, не сидит он, поскольку – не рыцарь (ах, каждая строчка – ошибка!)
Мечется-мечется в буре стаканной, волнуются гибко

Я с детства клоунов боюсь-боюсь-боюсь!
Внутри себя в истерике я бьюсь,
Когда они под мерзостный мотив
Кривляются и скачут, затаив

"...На небесах – безлюдье и мороз..."
Л.Аронзон
Ветвящейся свечой на льду замёрзшей лужи,
Над крышами, над миром, на безлюдье

Страда – строга. Стога. Стада –
В пыли, и проплывает мимо
Крупноголовая орда,
Как минотавров пантомима...

"...Вагон стучит, ковровый пол качая..."
А.Несмелов
Ах, веселится и ликует весь народ,
Когда под чайной розой желто-белой