Для сбежавших их ад в сумке тут же лежит заплечной,
потому не уйти далеко, истопчи хоть вечность
сотни сотен дорог. Оглянешься, а боль тут, рядом,
растекается, жалит зло своим страшным ядом:
А ты можешь плакать молча,
Плакать без всяких слов?
Без лишнего шума,без лишних движений,
Прячась от всех,от стихов.
А дома и пусто и грустно
И не с кем попить молока
И квашеная капуста
Ждёт своего едока
Проходи, разувайся, чайник вскипел как раз, разолью неживую воду нам пополам. Ну смотри, как живу – да ухмылку сотри из глаз, все привычно, хоть веет холодом по углам. Это мне ни на что не хотелось сменить... ну, ложь. Вру – хотелось, и даже казал...
(из цикла "Немилый дом")
Я вышел из дома. Наружу. Назло. Наугад.
Оставив там Прошлое. В спешке забыв попрощаться.
Я вышел оттуда, и мне не вернуться назад:
И лицо, охваченное сталью.
И слова, разбросанные врозь.
Ничего я больше не узнаю...
Из того, что больше не принёс.
что сказать тебе, моя дорогая Ив
я всё также брожу под окнами нашего дома,
где до каждой дощечки, кирпичика,
всё знакомо,
Что-то ищем, что-то строим,
ходим недовольным строем,
хмуримся под нос бурчим,
-Как чинуши жить хотим!
За что мне зацепиться, подскажи
Я падаю над пропастью во ржи
Вокруг меня лишь тьма и пустота
Я так устала с чистого листа
Мечтаю о романе с Пустотой,
Что растворяет все запреты,
Отправит мои страхи на покой,
За нулевой далёкий километр.
А теперь я пуста внутри, я настолько пуста, что страшно…
Раньше я была полем, цветком, маяком и дворцовой башней,
Я была пряным воздухом, летом, солнцем, горячим камнем,
А теперь я пустое место, я дыра, я лишь спирт в стакане…
Когда опускается ночь на мой спящий город,
То мысли мои превращаются в вязкий кокон,
В душе поселяется страх и могильный холод,
И льётся пугающий свет из открытых окон.