Проходи, разувайся, чайник вскипел как раз, разолью неживую воду нам пополам. Ну смотри, как живу – да ухмылку сотри из глаз, все привычно, хоть веет холодом по углам. Это мне ни на что не хотелось сменить... ну, ложь. Вру – хотелось, и даже казалось, меня поймут. Но душа прикипела, так просто не оторвешь, вот и тянет назад – то ли в омут, то ли в хомут.
Если смотришь с земли – то и звезды горят внахлест (между ними глухих одиночеств лежат пласты). Я не знаю, какую удачу ловить за хвост, чтоб избавиться от пустоты. Впрочем, как и ты. Чертишь пальцем по скатерти, пробуешь написать что-то важное, не замечу на то: "окстись". Раз в любой голове несмолкаемы голоса, иногда выпускать их – единственный шанс спастись.
Это раньше под каждое слово –подкоп, пластит, а сегодня спокойна как смерть, лишь слегка бледна. Что, уходишь уже? Дверь плотнее прикрой, сквозит... Резко кружку отставишь, чуть-чуть не допив до дна. Звук шагов отдаляется, ровный как метроном, остаюсь полусонно раздумывать средь вещей: то ли зеркало, то ли посуду – об пол вверх дном, чтоб наутро поверить, что кто-то здесь был вообще.
