Елена Колышкина

Я гладила лошадь в парке осеннем,
Стоя на листьях среди детворы.
И почему-то это мгновенье
Стало важнее шумной игры.

Как много хочется сказать,
Как мало слов и междометий,
И сотни лет, тысячелетий
Вновь могут испариться вспять.

Не давай потушить твой свет.
Защищай его что есть силы.
Точь такого как твой больше нет,
Яркий, теплый, искристый, красивый.

Если сшить моменты из радости
Тончайшей серебряной ниткой,
Добавить немного спонтанности,
А сверху пришить маргаритку..

Солнце прощалось с городом
Медленно и красиво..
Осыпало склоны золотом
Последним жестом игривым.

Я не хочу как ты.
Я ведь совсем другая,
Без мелочной суеты
Иду по самому краю.

Двадцать Два, ты серьезно?
Забыл про Двадцатый?!
Переплюнуть решился,
Косою звеня?..

Она молча смотрела вдаль.
Ей казалось, что все впустую,
И себя было очень жаль..
Так хотелось в ту даль голубую.

Осень залила печалью,
Стуча по крыше дождями.
Закрылись лица вуалью,
Боль прорвалась речами.

Оно так похоже на леденец,
Это стеклышко, вылизанное водой.
А вот то – на прозрачный синий зубец,
Оброненный далекой ночной звездой.

Ни разу, слышишь, ни разу
Я НЕ усомнилась в Тебе,
Поддавшись слепому экстазу
В угоду злодейке-судьбе.

Люпины синеют в овраге,
Берёзки обнялись с соснами.
Одни лишь сухие коряги
Кажутся злыми и грозными.