Ты не раз наблюдал такое привычное уже для всех насилие,
Когда недоличность думает, что «думает» и иного мнения не простит.
Скулы сводит оскомой и ставит громкость на максимум его бессилие.
Свою правду в тебя поглубже, надеясь, что ...
Когда из ряда молочных зубов останутся клыки с жаждой крови,
А из маминых теплых рук пропадет пелена грез,
И все что останется в памяти, нахмуренные от безумия брови,
Привкус порочной свободы, надежды и горькости детских слез
Завтра! Никогда не наступит.
Завтра! Не знаю такого слова.
Завтра! Вы что говорите, люди?!
Завтра забыто, затянуто серым смогом.
Ради вашего удивления
Ложатся актёры под танки,
Ради вашего удивления
Они рекламируют банки.
Ты слышишь горна звук вдали
И барабанов громкий бой,
И их чеканные шаги,
Шаги идущих за тобой?
Миллионы дел не ждут,
Миллионы - тоже.
След оставив там и тут,
Лезут вон из кожи.
Дремлет пёс сторожевой под цветущим миндалём.
Я и сам как будто здесь на цепи.
Нам хотелось бы уйти - вместе - вслед за кораблём,
А теперь - молчи, храни и терпи.
Ты присядешь на край кровати,
Тронешь трепетно краешек сна:
Исцели моих раненых братьев –
Души их искромсала война.
Ты не плачь по моей смерти,
Не скули от тяжёлых обид.
Ты в окно посмотри, как черти,
Забирают того, кто убит.
Моя прабабушка, черная кошка,
Перебежала кому-то дорожку –
И у кого-то случилось несчастье.
И черных кошек с той поры винят во всех напастях.
Много людей жестоких и жадных,
Многие с завистью чёрной живут.
В галстуках ходят, в костюмах парадных,
И лицемерят и подло лгут.
Я точно не Фемида, ты пойми.
И не могу с закрытыми глазами
Искать той справедливости миры,
Что сотканы навеки миражами.