В прозрачной глади Ангары
В прозрачной глади Ангары
Купается, резвясь, синь неба.
С далёкой памятной поры
На берегах твоих я не был.
В прозрачной глади Ангары
Купается, резвясь, синь неба.
С далёкой памятной поры
На берегах твоих я не был.
Меня всюду преследует образ нелепый твой,
Белобрысое лето, вдруг ставшее чем-то лишним,
И из офиса хочется вырулить не домой,
А к забытому саду, пропахшему спелой вишней.
Мама, ты помнишь? - мне пять, я болею снова,
раннее утро, темно, городок в снегу;
чёрствый февраль под пальтишко залез ознобом,
по телевизору вновь предрекли пургу,
мы на вокзал, утепляя шарфами лица,
Я видела дураков, хоронящих друг друга заживо,
и, думаю, я не хочу повторить их печальный случай.
Так облако, собирая по капле из всех близлежащих вод,
становится самой большой и сильной на небе тучей.
Когда проезжаю
то место,
где море тянется
на несколько километров,
Когда-нибудь я стану очень взрослой,
Старушкой, лет семидесяти двух,
С открытым сердцем и большой душою,
Без лености и посторонних дум
Летели письма морю. Август стыл. Янтарные послания Вселенной,
Беспечные ветра слагали пену.
Маяк седой в морскую стынь глядел.
Мы были вместе, там, на маяке.
Давайте просто вспомним лето,
Как убегают врозь поля,
И как приятно было это,
Как слух пугает зов шмеля,
я приезжаю раз в месяц и плачусь тебе в жилетку
отдираю прилипшую маску прямо с пунцовой кожей;
от густого табачного дыма воздух кажется едким;
мы опять обсуждаем третьего;
И нет предела счастью! Просто счастью!
Которое вот только поселилось,
В мальчишеском горячем сердце,
Как нет конца истории этой,
"Вернуться бы в детство..."
Вернуться бы в детство на миг,
Где мальчик я, а не старик,
Где резво гонял я с мячом,
ладно-ладно, мой свет.
мы не будем сейчас об этом.
расскажи мне теперь, как на море крепчает лед,
и о том, что никто не узнает, когда умрет,