Назавтра весна возвратится ко мне сероглазой,
Лишенной одежды и смысла, и будет смотреть
На пытки мои, на эти короткие спазмы,
Ломая меня по которому (сотому?) разу,
Когда невозможно дышать, но нельзя умереть.
И похожа луна на ломоть плесневелого сыра.
Я отдал тебе все, и теперь возвращаться боюсь.
Это все не любовь, а почти сотворенье кумира.
Я умею теперь первосортно заращивать дыры
И от них остается не больше, чем
Тихая грусть.
Приходи посмотреть и обнять меня сложным сплетением
Чувств и рук. А потом насовсем отпусти.
Даже боль подчинилась нехитрым законам деления.
Только это любовь, сероглазая небыль весенняя.
Я уже не вернусь, мне здесь нечего больше спасти.
