На ките качается океан, я сижу на его спине.
- Помнишь, - шепчет старик Уран в небо седой Луне, - Как наступало начало лет в мире без звезд и дна? Кто-то воскликнул:
- Да будет свет!
И появилась т ь м а.
Та, что баюкает колыбель, свет оттеняет звезд, ради которой сам Прометей с неба огонь унес. Та, что уютно сопит в груди, прячется в фонарях.
Солнце восходит. Рассвет гудит. Вспыхивает заря. Гончие Псы замедляют бег, хмурится Орион...
- Помните, как начинался век, - спрашивает Плутон.
- В мире, чью хрупкую красоту некому было зреть, Он возразил мне:
- Да будет жизнь.
И появилась с м е р т ь.
Что заставляет любить рассвет и огоньки во тьме. Та, что сама по себе ответ, эквивалент цене, коей оплачен любой мотив, каждый упрямый стих. Тем, кто приходит не заплатив, даже любов претит.
Я закрываю глаза и сквозь тьму различаю свет. Низко скрипит внеземная ось, и голоса планет словно стихают.
Иные сны выдумай или смирись.
Ночь умирает. А значит, вновь где-то случится жизнь.
