K.SP

Летний час – немеют скулы,
Ночь длинней по покрывалу.
Спят без имени аулы,
Собирая нас помалу.

На пустоте заглядывая в вехи
За темным входом, в хрустале
Народной нежности, потехе
Мы дно узрим на корабле.

Как попадать мне бескорыстием в спасенье
Во времена молчащих посреди пути?
Не раскидав дверей, посмею я войти
Под лампы свет, играть на яркое опереженье.

И день бывает ночью,
И боль бывает в стенах.
И уезжает срочно
Все та же — та, что в генах...

Не расходясь, становимся все дальше;
Себя стесняясь, выглядим все уже.
На лодке во крестьянской луже
Мы тонем, как бывало раньше.

С утра, на дореформенной кровати
(Где, кажется, жила мадам Амор)
Все чудится теперь уже некстати.
Во всех прихожих — бесноватый вор.

Чтобы не видеть людей,
Чтобы не пасть конем,
Я выбираю цепей
Загубленный водоем.

Нет в облаке упоминания поста,
Мотива жить дорогой полевою.
Тень вдалеке непостоянна и проста —
Забыть про всех за кольцевою.

Устал... Неделю за неделей,
За годом год ходить по стрелкам
Часов и с каждым новым юбилеем
Кричать о нем назло истлевшим меркам.

Слова положены на полку.
В ночи не снять, не повредив.
Коснуться радости. Что толку?
Вторым остаться, всех опередив?

Когда-нибудь, засаливая раны,
Прочтешь мой опус, не гнездясь
В парадных, где стоят диваны,
Где смешаны картины и иная грязь.

На вас, смотрящих, не ропщу;
Сдуваю ночь, роняя сны на доски.
То обниму, то смело отпущу
Разгуливать в разорванной матроске.

У этой девственной побелки
Глаза в глаза идет мороз.
На сон, намоленный и мелкий
Переживает ночь властитель роз.

Кто умирает на Невском, оскалясь и воя,
Встречает полынь в тихом омуте сна.
Жжет душу владелица мха и покроя
Цветов оперенья, в которых весна

Два звона пред вечерней пустотою
Прошли по каменным власам.
Кто сдал тебе безумства Трою?
Ужель я сам?

От ловкости очеловеченных гуляний
Не просыпаться в утреннем снегу.
Не жить от сухости до возлияний
Как ни пытаюсь, не могу.