Владимир Набоков

Ночь дана, чтоб думать и курить
и сквозь дым с тобою говорить
Хорошо
Пошуркивает мышь,

И странной близостью
закованный
А
Блок

Пустяк — названье мачты, план — и следом
за чайкою взмывает жизнь моя,
и человек на палубе, под пледом,
вдыхающий сиянье — это я

На кладбище солнце, сирень и березки
и капли дождя на блестящих крестах
Местами отлипли сквозные полоски
и в трубки свернулись на светлых стволах

По саду бродишь и думаешь ты
Тень пролилась на большие цветы
Звонкою ночью у ветра спроси:
так же ль березы шумят на Руси

О, любовь, ты светла и крылата, -
но я в блеске твоем не забыл,
что в пруду неизвестном когда-то
я простым головастиком был

Люблю я световые балаганы
все безнадежнее и все нежней
Там сложные вскрываются обманы
простым подслушиваньем у дверей

От счастия влюбленному не спится;
стучат часы, купцу седому снится
в червонном небе вычерченный кран,
спускающийся медленно над трюмом;

СонетКак сон, летит дорога, и ребром
встаёт луна за горною вершиной
С моею чёрной гоночной машиной
сравню — на волю вырвавшийся гром

Как пахнет липой и сиренью
как золотеет серп луны
Неторопливо, тень за тенью,
подходят сумерки весны

Нам, потонувшим мореходам,
похороненным в глубине
под вечно движущимся сводом,
являлся старый порт во сне: кайма сбегающая пены,

Из блеска в тень и в блеск из тени
с лазурных скал ручьи текли,
в бреду извилистых растений
овраги вешние цвели