Николай Варавин

Мне молиться бесполезно
Все равно никто не слышит
Бьются мысли в лоб железный,
И не улетают выше.

Опять на улице "весна",
В который раз за эту зиму!
Автолюбитель чертыхнется:
Блин, только поменял резину!

Грустная сказка о спящей принцессе
Я не успел, я опоздал,
Ведь был мой путь извилист, кружен.
Я думал, попаду на бал,

Автору Роковые яйца
Курить я бросил в 35,
уж тридцать лет прошло с тех пор,
Но, ради мира, я опять

Гляжу в небо

Мне роняет листва на ладони слезинки,
Но не дождик прошел–это осень пришла.
Облаков-балерин, словно пух, пелеринки

Гляжу в окно
Утром пό полю, вдоль леса
Стелется туман,
Словно землю одевает

Я люблю
Я люблю на тебя смотреть,
Когда занята ты своим делом,
Я люблю на тебя смотреть

Диптих.
I. Я привыкаю.
Я привыкаю к тишине,
И сны с тобой все реже снятся,

От иных много шума - человек, как кувшин,
Коль пустой он, порожний, то шумит, словно джинн.
Содержимое в ком, не шумит понапрасну,
Он наполнен до верха самым лучшим из вин.

Жил легко, беззаботно по жизни шагая,
Не заметил, как плотно очутился у края.
На краю призадумался вдруг и гадаю,
Что там ждёт: ада жар или гурии рая?

С годом парящего орла
Я не японец, не китаец,
И год свиньи не для меня,
У них всегда то мышь, то заяц,

Виктору Третьякову
Осенняя грусть
Все так же листья будут мантры шелестеть,
Трава слова любви шептать бродяге-ветру.

Взывала сердца боль к луне собакой,
Душа рвалась из собственных оков,
И сердце билось словно перед дракой,
И было все всерьез, без дураков.

«Устало всё вокруг, устали цвет небес,
И ветер, и река, и месяц, что родился,
И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,
И желтый тот листок, что наконец свалился».

Куприянов день
Дворники листья зачем-то метут.
Ноги полощет в пруду
Ветер-проказник, мошенник и плут,

Сентябрь. Мне недосуг
День близится к концу,
Жизнь движется к закату.
И я сказал гонцу: