Надежда Горбацевич

Весь дом давно покрыт патиной,
Он стар и дряхл уж много лет.
Углы прикрыты паутиной,
Парадный в ней семьи портрет.

Кричит в безумии она,
А в небе круглая луна,
Клыки пронзают плоть насквозь,
Теперь в ней разум с телом врозь.

И та, что умерла сегодня,
Останется в мечтах цвести,
А смерть – бессовестная сводня –
К плите бежит ее вести.

Фигура мрачная на фоне трех крестов,
То он или она не всяк сказать готов.
Душа там есть иль только тень немая
Стоит недвижимо, лишь пустоту скрывая.

Была ли той, что не прощает,
А может той, что не живет.
И дом давно её ветшает:
Никто туда уж не идет.

Взглядом шипящим
Ты смотришь на мир —
Ужас вопящий,
Голодный вампир.

Его глаза в окне сияют
Нездешним светом при луне,
И ветви шумно снег роняют.
Кто потревожил их во тьме?

Жестокий взгляд холодных глаз
И раскаленных легких выдох,
В ней сердце тверже, чем алмаз,
Не делает на слабость скидок.

Под кожей тонкою струящаяся кровь
Клыков меняет очертанья вновь,
И поздно начинать игру сначала:
Сам виноват, что на двоих здесь мало.

Вновь обескровленные руки
С груди срываются на стол,
От сердца мертвенные звуки —
И капли падают на пол.

Вечерело, и в топких болотах
Затянулся твой мертвенный глас,
В его низких и стонущих нотах
Утопает предсумрачный час.

Вокруг проколотые ведьмы
И тролли на колах сидят,
И отголоском колыбельной
Здесь мухи трупные жужжат.