Конек-горбунок
Ночь пройдет, и станет ясно вдруг:
Не нуждаюсь я в чужой заботе
Полечу куда-нибудь на юг
Ночь пройдет, и станет ясно вдруг:
Не нуждаюсь я в чужой заботе
Полечу куда-нибудь на юг
И страшно умереть, и жаль оставить
Всю шушеру пленительную эту,
Всю чепуху, столь милую поэту,
Которую не удалось прославить
Памяти Амундсена
Весь дом пенькой проконопачен прочно,
Как корабельное сухое дно,
И в кабинете - круглое нарочно -
Вижу птиц синеющую стаю,
Прорезающую облачные дали
Неужели чувства воскресают
Да они совсем не умирали
Громадный город на заре
Гремит неугомонно
На ветках стройных фонарей -
Незрелые лимоны
Есть в хаосе самом высокий строй,
Тот замысел, что кажется игрой,
И, может быть, начертит астроном
Орбиту сердца, тронутого сном
В вагоне тихо
Люди спят давно
Им право всем
На лучший сон дано
Третий день идут с востока тучи,
Набухая черною грозой
Пробормочет гром — и снова мучит
Землю тяжкий, беспощадным зной,
Испанским республиканцам
Нет больше родины
Нет неба, нет земли
Нет хлеба, нет воды
Отвяжись, я тебя умоляю
Вечер страшен, гул жизни затих
Я беспомощен
Я умираю
Самоубийцею в ущелье
С горы кидается поток,
Ломает траурные ели
И сносит камни, как песок
На новом
радиусе
у рельс метро
я снова