Всеволод Рождественский

Сух и прям, в изодранном бешмете,
С серым лопухом на голове,
Он стоит, как сосны на рассвете,
В ледяной сверкающей траве

По ладожским сонным каналам,
Из тихвинских чащ и болот
Они приплывали, бывало,
В наш город, лишь лето придет

"Ich grolle nicht
" Глубокий вздох органа,
Стрельчатый строй раскатов и пилястр
"Ich grolle nicht

День угасал, неторопливый, серый,
Дорога шла неведомо
И вдруг, под елкой, столбик из фанеры
Простая деревянная звезда

Третий день идут с востока тучи,
Набухая черною грозой
Пробормочет гром — и снова мучит
Землю тяжкий, беспощадным зной,

На закате мы вышли к стене карантина,
Где оранжевый холм обнажен и высок,
Где звенит под ногой благородная глина
И горячей полынью горчит ветерок

Ах, какая у меня пиала
Всем красавица бокастая взяла
На груди у ней - прохожий, дивись
-

Мне снилось
Сказать не умею,
Что снилось мне в душной ночи
Я видел все ту же аллею,

Пламенеющие клены
У овального пруда,
Палисадник, дом зеленый
Не забудешь никогда

Когда-то в юности крылатой,
Которой сердцу не избыть,
Через восходы и закаты
С веретена бежала нить

Городок занесен порошею,
Солнце словно костром зажгли,
Под пушистой, сыпучей ношею
Гнутся сосенки до земли

«Добрый Санчо, нет тебя на свете,
Да и я давно уж только тень,
Только книга с полки в кабинете,
Вымысел ламанчских деревень