Популярные

Помню день, проведенный в Лукке,
Дым оливок, казавшийся серым,
Небо, полное мути,
Желтого зла и серы
Дым оливок, казавшийся серым,
Небо, полное мути,
Желтого зла и серы

Есть время камни собирать,
И время есть, чтоб их кидать
Я изучил все времена,
Я говорил: «на то война»,
И время есть, чтоб их кидать
Я изучил все времена,
Я говорил: «на то война»,

Не мы придумываем казни,
Но зацепилось колесо —
И в жилах кровь от гнева вязнет,
Готовая взорвать висок
Но зацепилось колесо —
И в жилах кровь от гнева вязнет,
Готовая взорвать висок

Всё призрачно, и свет ее неярок
Идти мне некуда
Молчит беда
Чужих небес нечаянный подарок,
Идти мне некуда
Молчит беда
Чужих небес нечаянный подарок,

Не туманами, что ткали Парки,
И не парами в зеленом парке,
Не длиной,— а он длиннее сплина,—
Не трезубцем моря властелина,—
И не парами в зеленом парке,
Не длиной,— а он длиннее сплина,—
Не трезубцем моря властелина,—

Смуглые беспомощные руки
Пролетели
Там светлей
(Вечная Заступница,
Пролетели
Там светлей
(Вечная Заступница,

Когда замолкнет суесловье,
В босые тихие часы,
Ты подыми у изголовья
Свои библейские весы
В босые тихие часы,
Ты подыми у изголовья
Свои библейские весы

Был тихий день обычной осени
Я мог писать иль не писать:
Никто уж в сердце не запросится,
И тише тишь, и глаже гладь
Я мог писать иль не писать:
Никто уж в сердце не запросится,
И тише тишь, и глаже гладь

Были вокруг меня люди родные,
Скрылись в чужие края
Только одна Ты, Святая Мария,
Не оставляешь меня
Скрылись в чужие края
Только одна Ты, Святая Мария,
Не оставляешь меня

Из-за деревьев и леса не видно
Осенью видишь, и вот что обидно:
Как было много видно, но мнимо,
Сколько бродил я случайно и мимо,
Осенью видишь, и вот что обидно:
Как было много видно, но мнимо,
Сколько бродил я случайно и мимо,

Настанет день, скажи — неумолимо,
Когда, закончив ратные труды,
По улицам сраженного Берлина
Пройдут бойцов суровые ряды
Когда, закончив ратные труды,
По улицам сраженного Берлина
Пройдут бойцов суровые ряды

Из земной утробы Этновою печью
Мастер выплеснул густое серебро
На обугленные черные предплечья
Молодых подручных мастеров
Мастер выплеснул густое серебро
На обугленные черные предплечья
Молодых подручных мастеров

Есть в Ленинграде, кроме неба и Невы,
Простора площадей, разросшейся листвы,
И кроме статуй, и мостов, и снов державы,
И кроме незакрывшейся, как рана, славы,
Простора площадей, разросшейся листвы,
И кроме статуй, и мостов, и снов державы,
И кроме незакрывшейся, как рана, славы,

Про первую любовь писали много,-
Кому не лестно походить на Бога,
Создать свой мир, открыть в привычной глине
Черты еще не найденной богини
Кому не лестно походить на Бога,
Создать свой мир, открыть в привычной глине
Черты еще не найденной богини

Страшен свет иного века,
И недолго длится бой
Меж сутулым человеком
И божественной алчбой
И недолго длится бой
Меж сутулым человеком
И божественной алчбой

И дверцы скрежет: выпасть, вынуть
И молит сердце: где рука
И всё растут, растут аршины
От ваших губ и до платка
И молит сердце: где рука
И всё растут, растут аршины
От ваших губ и до платка