Театр
Здесь, в бутафорской тьме, придуманный король,
Живой настолько, что взаправду умирает,
То с жиру бесится, то страждет и играет
Великого себя, играющего роль
Здесь, в бутафорской тьме, придуманный король,
Живой настолько, что взаправду умирает,
То с жиру бесится, то страждет и играет
Великого себя, играющего роль
"Мягкое — твёрдо,
Тяжёлое — легче пуха,
Резкое — плавно,
А прочное — рвётся звонче
Ты, когда я исчезну, не станешь меня искать,
Услыхав, как шуршит и плещет моя тоска,
Затопив ступени.
Если долго смотреть в этот полузастывший лёд,
От всех творений ждём потомства мы:
Век розы не лишится красоты, –
Она и в миг печальный увядания
Наследства вожделеет, воссоздания.
Верона блещет пышностью бал’ов,
Меняет маски и костюмы знать,
Здесь яд за красотой любезных слов,
Кинжал в одежде принято скрывать.
В распахнутом саду гуляет свежий ветер,
Переминается, забыв, зачем пришел;
Сад болен декабрем - он слякотен и гол,
Но белый след зимы на нем едва заметен.
Окаменелое страданье
Запечатлелось на чертах
Когда предсмертное прощанье
Зарделось кровью на губах.
Я целовал их мысленно, чуть свет
Расставшись с ней, домой спеша устало.
Я целовал их, глядя на её портрет:
Она не знала.
На землю ступай,- провиденье
И пристально там посмотри на людей,
Дела их твоя чтоб душа
И в памяти ясно хранила своей
Тебя увидел я и заболел тобой,
О, как больна душа моя!
Твой яд проник под каждый слой,
Ни глаз, ни сердца не щадя.
Как Шекспир, любовь не воспою,
Признаю, что так красиво не умею.
Но важнее то, что я люблю,
Остальное и ввиду я не имею.
Всё необходимое тебе известно,
Ромео Джульетте за гаражами
Дал прикурить современного спайса.
Любовные сказки оставьте папе маме
Пока молодые - спешат приключаться.