Alexander Krinitski

Мне сообщили о кончине Силия
В поместье под Неаполем. Недуги
Превозмогли врачей его усилия.
Смерть не учла никак его заслуги.

Пророк родился в год слона.
То был тяжёлый год:
Объята страхами страна
И всполошён народ.

О любимых мы все грустим,
Расставаясь навеки с ними.
Все дороги ведут в Рим…
Только что мне там делать, в Риме?

Ничего не понял в этой жизни,
Прожив очень много долгих лет.
Может в жизни смысла вовсе нет,
Как нет смысла после смерти в тризне?

Днём погожим апреля
По лесам, что пусты,
Ищет юная Леля,
Первоцветы - цветы.

Дома уходят, как и люди,
В небытие.
А кто решает? Кто их судит?
Чья виза «Не…»?

Мужчина тот, с которым я живу,
Уже давно не мой, и мне не нужен.
По имени его я не зову,
Хотя считаю, как и прежде, мужем.

Пришла весна. Весна красна.
И всем нам стало не до сна.
Гармонь весны по случаю
Поёт, и страстью жгучею

Бить глупо о палубу лбы,
Никто не уйдёт от судьбы.
Молись, не молись… всё одно:
Корабль наш уходит на дно.

Нищеброды му́тят воды,
Топчут нивы, огороды,
Чтоб богатым жить не дать...
Толстосумы тратят суммы,

Преданная мужем королева.
Стал король с годами очень прыток,
Не стесняясь, зачастил налево,
Трёх завёл смазливых фавориток.

Раз мы лишь гости здесь
(Закон для всех таков),
Я верю, где-то есть
Свой Рай у хомяков.

Жизнь проходит мимо кассы, –
Говорят мне, – скучно, пресно.
Мы живём неинтересно
В виде серой биомассы.

Его глаза, его слова полны печали.
Он говорит, что очарован просто ею,
Что вряд ли вы когда и где ещё встречали
Другую столько же похожую на фею.

Мне не понять мотивов Бога,
Хотя попыток делал много.
Хотя старался так и эдак...
Ну почему бы напоследок,

Ты не потомок цыган и не вор?
(Мы – воры, так повелось).
Сердце покрепче замкни на запор
И ключ подальше забрось.