Папа ушел в пятьдесят
Папа ушёл в пятьдесят. Мне двадцать пять. Осталось еще полвека.
Если за это время я не убью в себе человека,
Не превращусь в стерву с гнилой душой,
Наша Мария станет совсем большой,
Папа ушёл в пятьдесят. Мне двадцать пять. Осталось еще полвека.
Если за это время я не убью в себе человека,
Не превращусь в стерву с гнилой душой,
Наша Мария станет совсем большой,
В мире людей (современном и сытом),
в шуме больших городов
сколько ж любви тишиною убито,
сколько ж не сказано слов!
Гори, сердце чёрное, непоправимо
Гори безрассудным огнём.
Лети! Пролетай, сердце чёрное, мимо
Огня и не думай о нём.
От маленьких строк к большим,.
От намеков к конкретным мерам.
Я был скромным, но вот решил,.
Я держал при себе, но вверил.
Пожалуйста, храни тот добрый свет,
Что некогда горел в родных глазах!
Не тают снегом люди, - вовсе нет,
Хоть заключить в объятья их нельзя.
Поспорили однажды голова и сердце,
Кто важнее для жизни людей
«Я тут главный
– кричал Мозг, - Поверьте
Так пусто без твоего плеча и глаз, меняющих цвет. Сражаться бы за тебя на мечах, только меча - нет. Не с кем драться и побеждать - некого победить. Километры. Они лежат. Лежачих нельзя бить. Тебя я знаю уже давно, не зная тебя и дня. И все слова п...
Мир наш — полотно с пульсирующими точками,
Как жаль, что мы рождаемся все одиночками
И не заранее нам рисовали наши судьбы,
Мы сами строим жизни мост, хотите — обессудьте
И ты вовсе не странен - пьян,
веки тяжестью налиты'.
...У него есть один изъян,
что не виден до темноты.
Я люблю тебя, несмотря ни на что,
Потому что так хочет сердце
Пусть твердит мне родня, что ты в юбке чёрт,
Я одной тебе буду верить
Я с участью горькой не в силах мириться:
Я вовсе не сердце — я бедная птица,
Что трепетно бьется в горячей груди.
Открой мою клетку! Скорее! Не жди!
Научите меня все прощать.
Научите не помнить зла.
Чтоб в меня не вонзалась опять,
Этой боли стальная игла.