Святослав Белковский

Это я расстрелял Че Гевару,
Продал родину, предал Христа –
И опять обернулась кошмаром
Красота.

Приснилось, что чудовищна тайга.
А в сущности – одно и то же снилось:
Мне лгали говорившие на милость –
Я от такого мира убегал.

Спорно ставим ударения.
Спорим, ставить ли прививки.
Скоро гибель либо премия.
Скоротаем. Снимем сливки.

Выходит на замену вместо спорта
Китайский форвард номер 19 –
Гроза авторитетов, гибель наций.
Всё стало спящим. Или вовсе мёртвым?

Я спросил бы у ясеня, но он неслышно скорбит.
Так иное молчание дольше любви всякой длится.
Миллионные сутки пылают от страсти столицы.
И неясно, зачем я стал ясенем всех этих битв.

Гадаю на рунах, которыми пишут иллюзию мира.
Не мало ль мне сумерек, мирного неба и войн мировых?
Что сбудется в жизни, сводящей с ума скоротечностью мига?
Что станет итогом молчания и многоликой молвы?

Мне б красивое злое лицо
Для фиесты и для фотосета.
Где последняя песенка спета,
Там пускай о(т)пускают певцов.

Хочу стать прекраснейшим лебедем,
Чтоб гадкий утёнок был попран
Хочу приходить с трупным трепетом
К победно подобранным добрым

Умом моим Зимбабве не понять
Там всё не так
Там снега не бывает
А здесь – мосты, продрогшая Нева и

Сын остался вздорным и упрямым,
Но теперь прекрасно знает он:
Никого не будет ближе мамы
До далёкого конца времён

Гори, сердце чёрное, непоправимо
Гори безрассудным огнём.
Лети! Пролетай, сердце чёрное, мимо
Огня и не думай о нём.